Филологически вооруженный до зубов, как казалось Джону Джонсону, он прибыл в столицу Украины — Киев. Поселился в столичном «Премьер-отеле» и первое, что сделал, — это вышел к обслуге ресторана «Империал».

Именно здесь он собирался усвоить свои практические уроки на украинском.

Минут пять якобы изучая интерьер заведения, он в действительности прислушивался к языку ресторанной прислуги, и, к своему удивлению, поймал себя на том, что ничего из услышанного не понимает, говор метрдотеля и официанток весьма отдаленно напоминал тот язык, который он изучал в лондонском «Бизнес-центре». То же самое подтвердили и его европейские коллеги из Парижа, Стокгольма, Цюриха и Рима, к которым он подсел. Все пришли к выводу, что это не что иное, как украинский диалект или типиченый для многих европейских государств столичный сленг.

После двух дней адаптации и отдыха на днепровских живописных склонах с их речными ресторанами Джон Джонсон, согласно протоколу, был приглашен на аудиенцию к первому вице-премьеру и министру финансов. Ровно через минут пять он почувствовал настоятельную потребность в переводчике, так как высокий государственный чиновник тоже, как и ресторанная обслуга «Империала», разговаривал тем же сленгом или диалектом украинского. По крайней мере из того, что говорил господин вице-премьер, Джон Джонсон ничего не понял. Переводчик оказался незаурядным мастаком и переводил сленг на такой изысканный английский язык, что Джону Джонсону показалось, что перед ним сидит сам Чарльз Диккенс или лорд Байрон. Но каково было его удивление, когда Джон Джонсон и тут почувствовал, что он совсем не понимает украинский. Ни слова. Даже прощаясь, он все же произнес «спасибо» и в ответ ждал знакомый ему с «Бизнес-центра» — «пожалуйста», но услышал сленговое — «пужалуста».